=MissMira=

ХРОНИКИ КУРАТОРА или СУДНЫЙ ДЕНЬ
(СТРАННАЯ ИСТОРИЯ С ЗАПУТАННЫМИ ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННЫМИ СВЯЗЯМИ)

Во избежание компрометации, все имена и названия мест изменены до неузнаваемости.
Любые догадки и совпадения, являются не более чем догадками и совпадениями.

Часть I. Куратор

Смеркалось...
Ну, нет, на самом деле было обычное, ни чем не примечательное утро, ближе к полудню. Я принимал зачеты у студентов, попутно перерывая все ящики в поисках какой-то очень важной бумажки, которую нужно было срочно сдать в деканат, когда в аудиторию преподавательской зашла средних лет женщина и заявила: «Вы – Архимед Арнольдович? Здравствуйте! Я следователь прокуратуры, хотелось бы с вами поговорить...» Тут думаю: «Всё! Попался! Пришли демоны забрать душу взяточника!» Пока только тело, конечно, но и душе уже, вероятно, не долго осталось... – искал я объяснение столь непредвиденной встрече.

Пребывая в хаосе размышлений, я попросил студента удалиться не надолго и приготовился к длительной экзекуции. «В деканате мне посоветовали обратится к вам, так как вы являетесь куратором группы...», – продолжила она. А я ведь, помимо того, что препод, ещё и выполняю, прочие общественно полезные функции, среди которых есть почетная должность куратора.
Вспомнив о вышеупомянутой общественной функции, которую на протяжении всего срока службы упорно пытался игнорировать, я ассоциативно стал припоминать, и некоторые недавние события. Несколькими днями ранее, меня как куратора, добровольно-принудительно оповестили, что нужно мне, будучи куратором, встретится с соответствующим старостой и помочь ей получить причитающиеся группе деньги (по 122 рубля на индивида). Сумма "офигительная", как понимаете, по тем временам – где-то на пару мороженок. Позже я ненароком узнал, что в кошельке у старосты раза в два было больше собственных денег, чем полагалось получить на всю группу. Ну да как бы там ни было, должен был я её сопроводить и проследить, дабы никакие посягательства на её жизнь и имущество не произошли. Типа телохранителя, значит, и документа разрешающего выдачу денег.
Всё это к делу не относится, а суть в следующем. Среди прочих не относящихся к делу вещей, узнал я из разговора с ней, что один из курируемых мной студентов уже отличился во благо отечества и народа, стырив у преподавателя сотовый телефон. Ну, думаю, вот значит в чем дело.

«Я, – говорит, – по поводу студента курируемой вами группы некоего Кимерсена Алексея Алексеича, обвиняемого в краже. Директор вашего института г-н Фейгманн отказался помочь следствию, сославшись на крайнюю занятость, и посоветовал мне обратится к куратору группы, то есть к вам, за содействием». В общем начала она вести допрос, типа, как хорошо знаете обвиняемого, сколько водки с ним выпили, что можете рассказать о его повадках и привычках, идеологических убеждениях, связях с экстремистскими группировками и прочих полезных для следствия вещах. Я думаю, подобно мне, никто из моих одногруппников не забыл о наших кураторах, г-не Саббантуеве и г-не Брашковце и наверняка все помнят, сколько памятных вечеров провели мы с ними в походах, за песнями у костра, в дружеских посиделках, помнят их отеческое отношение и готовность прийти на помощь в любую минуту. О, сколько полезной информации они могли бы рассказать о каждом из нас следствию. Ведь все эти пять долгих, веселых, трудных, незабываемых лет мы шли под громадным знаменем, имя которому – «Куратор»!!! (читать нужно с плохо скрываевым ехидством – прим. ав.).
Я в своей кураторской деятельности проповедовал тот же дух единения, что и наши великие гуру. Поэтому правдиво ответил, что в первый раз о нем слышу, ничего не знаю и знать не хочу. Мой рассказ о подопечном её, ожидаемо, не сильно встревожил, она попросила подписаться под своим красноречивым рассказом в акте допроса и сказала, что «парнишка совсем ещё маленький, несовершеннолетний, к тому же не местный, а по сему ему необходимо представительство от университета в суде» и торжественно объявила меня законным представителем. «В течение следующего месяца, – говорит, – ждите повестку в суд». Будучи человеком не вполне грамотным, особенно, в юридическом плане, я попытался выяснить, что это всё значит и какие у меня теперь полномочия, она мне объяснила как смогла, но я практически ни хрена из её объяснений не понял, видимо, в силу той вот самой нехватки грамотности. «Ну да ладно», – думаю, – «в суде я ещё ни разу не был, схожу, гляну, что это такое».

Часть II. Судный день

Прошло какое-то время, в суете посленовогодних дней я уже почти забыл о предстоящем. И вот, в тот самый момент, как только я подумал, что про меня думать забыли, приходит письмо с повесткой о необходимости явиться на предварительное слушание. Делать нечего, почему бы и не прогуляться, тем более, что за не явку по неуважительной причине предусмотрено какое-то административное наказание. Без особых трудностей нашел указанное здание правосудия и, честно говоря, ожидал увидеть что-то посущественнее двухэтажного деревянного барака с залом суда в обычной комнате (видимо, фильмов насмотрелся, там всё как-то краше и помпезнее). В коридоре, смотрю, сидят, женщина средних лет и парнишка. На Кимерсена (исходя из моих представлений, как должен выглядеть Кимерсен) не смахивал, однако черненький. По всей видимости, он и есть. Заглянув в кабинет судьи, услышал поросьбу подождать вызова. Жду. Виду, что признал куратёнка, не показываю, стою, подслушиваю о чем ведут беседу.

Женщина эта (по всей видимости, его адвокат и, возможно, родственница или знакомая) оказалась женщиной общительной (в силу своей профессии) и быстро меня расколола, едва заведя со мной беседу. «У, так вот вы какой! А я то думала, что за законный представитель!? Лёшу спрашивала, ты знаком с ним, он говорит – нет, впервые слышу! Как же вас могли назначить законным представителем, если у него есть живые и мать, и отец, при чем последний даже и проживает здесь неподалеку!? А родители и должны быть законными представителями в первую очередь!» Иными словами, я тут – пустое место.
Я покивал ей в знак согласия, типа, да, тоже крайне удивлён. Поговорили ещё малость, рассказал ей в подробностях все, что знал, то есть ничего, но как потом оказалось, этого было вполне достаточно. Меж тем, она заметила, что ещё пострадавший препод должен был прийти на слушание, но что-то не пришел или не торопится. Потоптались мы ещё несколько минут, пока наконец нас не вызвали. Расселись мы, значит, в комнате судьи, адвокат начала свой пламенный спич, типа, протестуют они против прикрепления к делу двух актов допроса, дабы есть на то веские причины, так как имело место быть и иного не предусмотренно ввиду того, что как следует из сказанного и тому подобного – начала мутить в пределах освоенной юридической грамотности мало мне понятной. И где-то в этот момент тихо, насколько это позволяло ветхое помещение, появился пострадавший препод... Девушка, примерно моего возраста, приятной внешности, может быть даже очень приятной, модельного телосложения, чуть выше меня или может быть даже более, чем чуть... Я и не сразу понял, что это тот самый препод, это уже выяснилось по ходу заседания спустя несколько мгновений после того, как она приковала к себе мой взгляд. «Ух ты...» – подумал я.

А суть процесса была вот в чём. Эта прелесть вела пару у студентов и где-то во время этой пары у неё со стола внезапно исчез телефон. Прелесть особо не растерялась, говорит: «Ребята, очень вас уважаю, но кроме вас это сделать ни кто не мог, а по сему гоните трубу обратно!» Ребята, разумеется, начали всю вину отрицать, типа: «Нифига подобного, мы хорошие!» Ну, что делать? Пишет заяву в милицию, типа: «Пропал телефон, знаю группировку, которая в этом замешана, примите меры!»
Такой оборот дела несколько напряг группу подростков и через десять дней труба неожиданным образом нашлась, анонимно вернувшись к владелице. Типа: «Хорошо бы было, если б вы...» Но дело уже ведется, допросы чинятся, а девушка принципиальная. Да ещё и в телефоне оказалась сим-карта незадачливого Кимерсена, навалив на него кучу подозрений со стороны компетентных оргонов. Далее раскололи пару пацанят, типа, свидетелей, в том числе и самого Кимерсена.

Ну, а теперь официальная версия защиты такова: «Хороший, воспитанный и примерный мальчик Алёша Кимерсен по каким-то странным, совершенно неведанным, невообразимым и фатальным обстоятельствам, как раз в это самое время очень захотел сотовый телефон. И надо же было так случиться, что подвернулся ему совершенно неизвестный студент без особых примет с предложением приобрести трубу почти по символической цене, правда, б/у и б/д. Конечно, вероятность того, что вещь не краденная, если она б/у и б/д, не та уж велика, но Лёша очень хотел недорогой телефон и не придал большого значения таким мелочам. (Как и многие другие, казалось бы сознательные граждане нашей планеты и страны, отбросив гражданскую сознательность, способствуют сбыту краденного и прочим порочным деяниям, творящимся вопреки всякой нравственности и морали, ради сиюминутного эгоистичного профицита, неотвратимо приближая всю нашу цивилизацию к очередному Судному Дню. В прочем, это я отвлекся...) Короче, радостный Лёша приходит в группу, хвастается покупкой, а ребята говорят: «Так это ж тот самый, что у чувихи украли!!! Вот ты влип, лошара!» Лёша жутко расстроился от такой несправедливости, но хмыря того безособоприметного теперь ищи свищи, а телефон придется вернуть по зову совести. «Только, ребята, давайте вы вернете незаметно, а то я боюсь, меня привлечь могут», – сдрейфил Лёша. Ребята вернули. Но судьба-злодейка не перестала издеваться над честным студентом и его таки привлекли».

Сама пострадавшая не знала кто именно виноват в содеянном, но точно знала, что кто-то из курируемой мною группы. И несмотря на то, что телефон ей вернули, заявление она забирать не стала из соображений правопорядка и в назидание – максимум, что в данном случае грозит – это «условно», но зловонный отпечаток смоется не скоро и в следующий подобный раз, быть может, не особо сознательный гражданин вдруг скажет отрезвляющее «да ну на фиг».

Такое вот дело. И волею судеб, самым веским аргументом в пользу обвиняемого на этом предварительном слушании, устроенном по просьбе защищающейся стороны, стал куратор. То есть я. То есть меня там быть вообще не должно. Не должны были меня привлекать в качестве законного представителя, так как в качестве оного должен был выступать один из родителей обвиняемого, коих у него два. И не должна была прийти ко мне в то ни чем не примечательное утро товарищ следователь. В общем, дело, скорее всего, должно быть подвергнуто пересмотру или вообще быть закрыто в связи с нарушениями следственного процесса. Такие вот особенности правосудия.

В прочем, речь тут не о преступлении и наказании. По окончании заседания мне захотелось узнать о потерпевшей немного больше. Ну, все-таки она могла помочь мне как куратору, найти необходимые пути по становлению курируемого студента на верную дорогу. Хм, ну, вы понимаете. По дороге из суда мы разговорились. Ну как... я что-то спросил, а она утащила меня в пучину своего монолога. Она болтала пока мы шли до остановки, болтала пока ждали автобус, болала в автобусе. «Какая открытая и общительная особа», – подумал я. Так я узнал, что она тоже преподает и учится в аспирантуре, а аспирантура у неё не в нашем скромном университете, а где-то, где я так и не разобрался где, больше наслаждаясь ее обаянием нежели вникая в суть, а закончила она факультет математического моделирования и процессов управления – ети ж же вот же ж куда занесло! Хотя, модель, моделирование... вроде всё логично. Я узнал, что уже знаком с её братом, некоторое время тусившем на моей кафедре, который совсем ещё недавно числился в дипломниках упоминавшегося чуть выше экс-куратора г-на Брашковца пока не свалил из Альма Матер, успешно зашитившись и столь же удачно послав аспирантуру со всеми её прелестями куда подальше, приступив к непосредственной добыче финансовых средств. Она сидела на боковом сиденье, а мне места не хватило, зато я мог стоять напротив и смотреть на нее не отрываясь, пока она читала мне свой монолог. Изучать глубину ее синих глаз, ее милое канопатое личико в копне пшеничных волос, ее белоснежную улыбку... Да, я тоже что-то спрашивал, говорил. Вроде бы. Но время... Ох, уж это Время... Пришло время выходить. Мы распрощались. Я вышел на Университетской, а она поехала дальше...
Весь оставшийся день я ходил под впечатлением. При первом же случае рассказал своим молодым коллегам о забавных странностях случившихся с юным куратором. Об этой причино-следственной связи познакомившей меня с обаятельной незнакомкой.

Оказалось, что все кроме меня, так или иначе, были с ней знакомы и от них уже я узнал, что эта представительница прекрасного пола, помимо прочего, носит титул «Мисс Дальний Восток» или что-то типа того, что удивительно и не удивительно одновременно. Она собрала все возможные титулы «Мисс» в пределах досягаемости, являлась лицом престижного модельного агентства и некоторое время даже была телеведущей. В общем, с каждым новым «титулом» она всё дальше удалялась от такого скромного существа как я, который мог «похвастаться» лишь титулом Куратора.
Тем не менее, под вдохновением случайной встречи, я продолжал рыться в просторах интернета. Подробностей в бескрайних просторах валялось не много, но принцесса Красоты не обошла стороной даже криминальные колонки в газетах. Как она сама признавалась, могла бы стать их постоянной участницей, так часто попадала в какие-нибудь переделки, при чем по сравнению с ними, история с телефоном – просто дружеский первоапрельский розыгрыш. Благодаря своей красоте ее даже угораздило встретить маньяка на лестничной площадке, вроде как одержимого фаната с недобрыми намерениями. Стал припоминать, что слышал об этом случае в местных новостях пару лет назад... Такая вот девушка.

Целый клубок всевозможных причино-следственных связей должен был связаться, чтобы мне стало суждено повстречать её на своем пути. Будто бы мне позволили прочитать небольшой абзац из Книги Судеб. Все мы невольные игрушки в её руках, она играет с нами порой в такие странные игры, о которых мы даже и не догадываемся...
Так вот Судьба познакомила меня с самой «Мисс Мира»!

P.S.
Испытать удовольствия общения с ней мне больше не представилось. Пару раз я видел ее издалека в университете. Я не подходил и не пытался заговорить, не искал повода «случайно» встретиться. И Судьба не пыталась больше устроить нам свидание. В суд меня больше не вызывали, видимо, почетную должность законного представителя все-таки передали отцу Кимерсена. Счастье кураторства вскоре меня покинуло и дальнейшая судьба некогда «курируемого» мною студента мне не известна. Злощастный и теперь уже безумно устаревший телефон девушка наверняка выкинула, а сама, спустя время, уехала пытать счастье в Москву и вполне благополучно, судя по ее счастливым фотографиям в соцсети.

Странное это ощущение – чувствовать, как каждая отдельная судьба зависит от поведения совершенно случайных людей. Каждую секунду они творят нечто, неотвратимо меняющее наши судьбы… Или, как минимум, создавая такие вот моменты и воспоминания. Случайно ли?
Спасибо тебе Леша Кимерсен за твой мерзкий поступок, спасибо вам товарищ следователь за вашу ошибку. Без вас я никогда бы не встретил это вдохновение. Спасибо тебе прелестная девушка за твое очарование.

Alessandro Bianco
Февраль, 2004