Глава Последняя
БЕЗ БАШНИ

1
Поле роз (..хотя, может это были маки. Эдди точно бы принял бы их за маки. Он ведь читал в детстве совсем другие сказки в отличие от Роланда и наркотики он принимал тоже совсем другие. Весь этот глюк смахивал больше на «Волшебника из страны ОЗ», нежели на «Маленького принца»..) закончилось в считанных метрах от Башни вместе со всем этим исходившим от него галлюциногенным многоголосьем. Земля вокруг башни была присыпана белым морским песочком. Должно быть, точь-в-точь таким же, как на юго-восточном побережье, которое познакомило Роланда с крабами-мутантами.
– Твою мать, вот она! – обрадовался Роланд, пуская слезу. Он закинул голову, но даль вершины Башни осталась недосягаемой даже для его зорких глаз.
– Ах, уеть! – подумал Роланд. – Ух-как-ах-‘уеть! – добавил он, освежив в памяти свои познания татарского диалекта. – Делах-‘бля метров, ети-его-тет!
– Я – Роланд из Гилеада, и я иду сам по себе; ты мне откроешься, – повторил Роланд с наивной уверенностью.

(«Идиот, надо просто сказать «Кунжут откройся!»1 – так и хотел подсказать Эдди, не будь он мертв. «Не кунжут, а чипсет», – поправил Эдди Джейк. «Чессет», – поправила Джейка Сюзанна. «Какой еще на фик чипсет!?» – недоумевал Эдди, – «вы че сказку не читали? Али по прозвищу Баба! Вроде известная сказка». «Читали, читали, но это совсем другая сказка. И Джейку ведь не подвернулась книжка-разукрашка про Али по прозвищу Баба. Он нашел про паровозик», – объяснила Сюзанна. «Да», – подтвердил Джейк. – «Чипсет значит девятнадцать на татаро-монгольском». «Не чипсет, а чессет», – снова поправила его Сюзанна. – «Или чеззет», – она вдруг сама засомневалась. – «Эх, зря я так часто прогуливала уроки татаро-монгольского в школе. Кабы я знала, что он мне так пригодится..», – подумала она. «Ни хрена не понимаю. В книжке про паровозик «девятнадцать» тоже не было! Там просто имя автора из девятнадцати букв. Эта.. как ее.. Иннесс ибн Абдурахман. Откуда мы знаем, может она кунжут любила!» – вновь встрял Эдди. – «Да и вообще, какой придурок понаставил повсюду однотипные пароли?». «Это Ка», – многозначно сказал Джейк. «Кака», – поправил его Ыш. Все четверо засмеялись и затянулись по новой.)

[1Кунжут квазиавтор, судя по-всему, использовал нарочно, намекая на то, что вся эта хрень из другого параллельного нашему мира. В нашем мире, как известно, двери таким образом не открываются, в них нужно постучать или дернуть за ручку или отпереть замок или зайти в зону срабатывания сенсора, ну и т.д., хотя, вариант голосовой идентификации, конечно, тоже не исключен.. а вообще, хрен пойми этих авторов, че они там имели в виду и имели ли вообще. – прим. ред.]

2
– ..Кунжут откройся.. Чеззет.. Чипсет.. Девятнадцать.. Девятнадцать Девяносто Девять.. Я Али по прозвищу Баба.. ибн Абдурахман.. Паравозик.. Ка.. Кака.. Давай еще по косячку.. – подбирал стрелок пароль уже методом тыка, прислушиваясь к каким-то мутным голосам в голове. Через девятнадцать минут одно из словосочетаний вдруг сработало. В двери что-то зажужжало.

– Для входа вы должны быть идентифицированы системой. Приложите ладонь правой руки к дактилохрени, – сказал голос Блейна Моно голосом Нонны Мордюковой. На двери холодным голубым светом высветилась человеческая ладонь. Роланд не знал, что нужно делать, но интуитивно каким-то непостижимым внутренним пониманием, которым обладают исключительно стрелки, понял, что нужно приложить к дактилохрени руку.
– Пик, – ответила дактилохрень на его прикосновение. – Эксесс денайд.
– Приложите к дактилохрени все пальцы, иначе система вас не опознает. – пояснил голос Нонны Мордюковой голосом Блейна Моно.
– Дад-а-чук, дид-а-гек, – щелкнуло в мозгу у Роланда.
– Не-е-е-ет! – заорал Роланд, одновременно глядя на свою искалеченную крабами-мутантами ладонь и догоняя суть услышанного. – Не-е-е-е-ет!!!

3
Впору было вызывать санитаров, глядя на ту истерику, которую он закатил, но все стационарные телефоны уже почти две тысячи лет как вышли из строя. Тысяча девятьсот девяносто девять лет назад последние девятнадцать метров телефонного кабеля последний из древних бомжей сдал в металлолом, а на вырученные средства купил последний на Земле флакон паленки, выпил и сдох. По роковому стечению обстоятельств – ка – колесо – бомжа звали Антуан де Cен-Экзюпери (19 букв!!!). Его мама Александра Белл назвала его в честь писателя, думая, что он станет великим мечтателем. Но Антуан стал бомжом и спер последние девятнадцать метров телефонного кабеля. Он снес их в прием металла к старому толстяку Джо Буховски, страдавшему с пяти лет крайне редким видом аллергии – он не переносил все вещества кроме металлов – и все врачи предрекали ему раннюю смерть годам к семи. Но – на то была воля ка – его папа мистер Буховски на шестой день рождения купил сыну пункт по приему металла и Джо Буховски прожил долгую дерьмовую жизнь вопреки мнению врачей. Всю жизнь Джо проходил в трусах из фольги, пил дистиллированную воду и, он говорит спасибо тебе Господи, кое как мог переносить картофельные очистки обжаренные в кунжутном масле, чем и избежал голодной смерти. И, в назначенный час (семь часов после полудня), принял у Экзюпери девятнадцать метров телефонного кабеля висевшие некогда на столбе, стоявшем чуть накреняясь на перекрестке девятнадцатой авеню и девяносто девятой улицы. Джо был пьян и сказал Антуану, что за этот кусок дерьма он ничего ему не даст, забрал кабель и прогнал бомжа. Антуан ушел ни с чем. Через девятнадцать минут он за чем-то вернулся и обнаружил толстяка Джо уже мертвым. Старик Буховски не заметил на «куске дерьма» девятнадцать сантиметров полимерной оплетки (девятнадцать сантиметров и два миллиметра, если кого волнуют такие мелочи). Одного касания оказалось достаточно, чтобы вызвать у Джо страшнейшую аллергию. Полчаса страшнейшего зуда и обширного отека горла были последние в жизни Джо Буховски. Содрав собственными ногтями с себя весь кожный покров, мгновенно покрывшийся кровоточащими жутко зудящими язвами, он скончался от потери крови. Антуана стошнило от увиденного – прямо на изуродованный очень редкой аллергией труп – а когда немного отпустило, он увидел давно запримеченную им серебряную флягу, сверкавшую сквозь слой свежей блевотины на поясе толстяка Джо, с оставшимися на дне несколькими (девятнадцатью, если быть точным) глотками вермута 1999 года. Джо всегда носил ее на поясе в память о прапрапра-охренеть-сколько-пра-дедушке, но никогда не пил из нее; девятнадцать глотков вермута – все, что осталось ему в память о его прапрапра-охренеть-сколько-пра-дедушке, они бережно передавались из поколения в поколение в стеклянной бутылке – у Джо была аллергия на стекло, как собственно и на вермут и он перелил содержимое в серебряную флягу с выгравированной на ней розой, которую ему когда-то сдал в металлолом один бич по имени Джон Коннор, история которого, тоже по-своему примечательна, но совершенно не имеет отношения к этой истории, за исключением того, что в один прекрасный день (19 июля) он сдал в пункт приемки металла Джо Буковски серебряную флягу с выгравированной на ней розой, найденную им на помойке – бутылке, которая была зажата в руках прапрапра-охренеть-сколько-пра-дедушки, в тот самый момент, когда его нашли мертвым за стойкой бара «Кримсон Кинг», что на углу девятнадцатой авеню и девяносто девятой улицы. Джо никогда не пил из фляги, но Антуан об этом не знал. Да, собственно, Антуану было бы по хер даже если бы он и знал – пахло спиртом. Он пришел на пустырь, кряхтя присел на холмик, смачно пернул, отвернул серебряную крышку серебряной фляги и щедро отхлебнул вермута (который уже во времена прапрапра-охренеть-сколько-пра-дедушки Джо Буховски пить не стоило – доказано прапрапра-охренеть-сколько-пра-дедушкой Джо Буховски), закусил лепестками, росшей неподалеку розы, и скончался в невыносимых конвульсиях, вырыгивая из себя кровавые внутренности.
В прочем, если б даже Антуан и не спер те девятнадцать метров телефонного кабеля, служба 911 все равно уже несколько тысяч лет как не существовала.

4
– А-а-а-а-а-а-а! – орал Роланд, бегая вокруг башни и колошматя по непреступным стенам башни рукоятью из сандалового дерева.

5
Так он бегал целую вечность, круг за кругом, день за днем, год за годом, век за веком, пока вездесущая ка все-таки не сжалилась над снайпером-маразматиком.

6
Дверь башни отворилась, и из нее выкатился робот на колесиках, как две капли подсолнечного масла похожий на замоченного много веков назад в сортире Энди.

– Эй, старичок, ты че тут шумишь уже пятое столетие? – поинтересовался робот голосом Федора Шаляпина.
– А!? – вдруг очнулся стрелок от многовековой истерики, безумно-ошарашено глядя на робота. Несмотря на прошедшие века, реакция прирожденного стрелка не изменилась. В мгновение ока он вскинул культовый револьвер и всадил, неизвестно откуда берущиеся в нем пули, роботу в антенку, торчащую на голове.

– Идиот, бли-'ять! – завопил робот голосом Владимира Преснякова младшего. – Придурок, ты ж мне тарелку сломал! Сука! Пьез-‘дец спутниковому телевидению!
– А!? Извини, – смутившийся содеянным, растеряно промолвил, Роланд. – Рефлекс.
– Как-ой-'нах «Рефлекс»!!? «Ласковый апрель» еще вспомни! Там ща последний концерт U3 посланный в космос братьям по разуму передавали! Вот ты сука, старик! Такой кайф обломал, падла! – негодовал робот.
– Кхеф? – растерянно переспросил Роланд.
– Че? Кхеф, кхеф, че хотел то? – сменил тему робот, заговорив неожиданно спокойным тоном.
– Да мне бы.. в Башню, – неуверенно пробормотал стрелок.
– Че, по-маленькому приспичило? Так бы и сказал. По-большому не пущу! Вода кончилась, смывать нечем. Заходи. Вон видишь, на балконе два красных шара на веревочках маячат, подымишься и поссышь оттуда. Да не стесняйся, никто не увидит. Тут за сто тыщ километров нет никого. Радиация! – объяснил робот на колесиках.

– Да не, мне бы посмотреть просто, че там, – мотая головой, поправил течение мыслей робота Роланд, показывая длинным кривым пальцем стрелка в темноту Башни. – На че посмотреть то? – недоумевал робот. – Это ж те не музей! Во, чудак! Знаешь как тут датчик гейгера зашкаливает? Ажно стрелка ломается! Шел бы ты отсюда пока совсем на нейтроны не развалился.
– Ты не понимаешь, мне очень надо! – настаивал Роланд.
– Чудной ты какой-то, ей богу, – пробормотал робот, покачивая головой. – Ну иди, я тя что, держу что ли.
Роланд, не веря, собственному счастью недоверчиво поглядывал на робота, мол «..не шутишь? Может тебя все-таки лучше пристрелить для верности!?»
«А, ху’-йст-обой, как говорили древние..» – решил стрелок и вошел в Башню.

7
– Постой! – воскликнул робот голосом Максима Галкина в образе Бориса Моисеева.
Роланд быстро развернулся (невероятно быстро для своего длинного престарелого и порядком поизношенного тельца), по ходу вскидывая револьвер. Раздался выстрел. Пуля пронзила воздух над блестящей головой робота на колесиках. Антенки уже не было.

8
– Вот, возьми, съешь конфеток, – предложил робот Роланду горку цветных пилюль, даже уже не обращая внимания на идиотский рефлекс стрелка, – все интереснее будет разглядывать пустые стены.
Роланд взял одну. Синюю. Повертел. Острым взглядом прочел мелкую надпись на Высоком Слоге:

9
ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ЭКСЦЕНТРИСИТЕТ ПСИХОХРЕНИКИ

10
Надпись не показалась ему подозрительной, и он съел конфетку, на вкус кисленькую с оттенком барбариса, сакуры и эхинацеи.
– Вкусно.
– Возьми еще.
– Не, хватит. Я говорю спасибо тебе!
– Да не за что.
– Как же не за что? За конфетку!
– Наслаждайся, – отмахнулся металлической рукой робот, не видя смысл продолжать спор. – Прежнему посетителю тоже нравились. Съест горстку и торчит весь день на балконе. Шары красные – посиди-ка целыми днями в интернете! Ох, как его плющило, это что-то! Почти как тебя. Дай, говорит, еще позырю маленько. Одни зыркалки и остались. Там вон на веревочках – я те уже показывал. Ну да, ладно, ступай.

11
Роланд почесал затылок дулом револьвера, что-то мутно припоминая, развернулся и вошел в Башню.

12
Мгновение подумал, вернулся к роботу, взял еще одну конфетку. Красную. Снова прочел надпись. Съел, и на этот раз уже вошел в Башню, больше не оглядываясь.

13
Полчаса стрелок бегал по башне дивясь глюкам. Что ни этаж, то новый глюк. То море перед ним развернется. То вид с гор откроется. То притон с голыми бабами причудится. То детство вспомнит бесштанное. То друзей старых встретит и давай трындеть про школьные годы. То давай кунг-фу вспоминать, как в Матрице. То Кама-Сутру. То Гамлетом прикинется. То Арагорном. То как стакан опрокинет и давай песенки Шаинского орать под гитару, да лам-лам-ламбаду танцевать как угорелый. То давай соску сосать. То мочить давай всех направо и налево, как терминатор. На девятнадцатом этаже глюки кончились и стрелку пришлось сбегать на первый – бешеной собаке сто верст не круг, как говорили древние – к роботу на колесиках. Схватил оставшиеся конфетки «Юго-западного эксцентриситета психохреники» и заглотил все одним махом. Любезный робот, наблюдая рентгеновским зрением с каким трудом шершавые конфетки проходят по иссушенному горлу стрелка, предложил ему баночку холодненького Нозз-А-Бсента. Роланд не отказался.
– Я ж те говорил еще возьми, так и будешь бегать как дурачок туда-сюда. На, запей, а то еще подавишься ненароком – по столько их еще никто не ел. Думаю, ща те до самой крыши хватит, – прокомментировал робот.
И стрелок, выразив почтение (похлопав по горлу – ну, так уж у них в Гилеаде выражали почтение), рванул обратно на экскурсию.

14
Триста шестьдесят этажей пролетели одним махом. Хотя в таком состоянии мгновение казалось вечностью, а вечность – мгновением. Потому трудно сказать, сколько времени ушло у стрелка на подъем. Время не имеет принципиальной важности в этой истории. Важно другое! Аттракцион подходил к концу. Остался последний этаж. Эффект от таблеток уже заканчивался, за новыми бежать уже было в лом, и жутко хотелось спать. Но еще не все. Еще последний..

15
Краски улетучивались. Пред взором стрелка сквозь гламур пентхауза все явственнее проглядывались обшарпанные стены Башни. И одна единственная дверь.. последняя дверь.
С ЕГО ИМЕНЕМ.
Хотя, нет.. Роланд пригляделся. Его имя растворялось, буквы менялись местами и появлялась совершенно другая надпись.. Роланда отпускало.
Наконец буквы с цифрами встали на свои места и стрелок прочел:
ПАЛАТА №6
Внезапное понимание захватило его разум. Он попятился назад, но что-то толкало его к двери четырьмя сильными ручищами. Он попытался выставить вперед руки, но они каким-то странным способом оказались связаны у него за спиной.
– Не-е-е-е-е-е-ет! – закричал Роланд.
– Роланд!? Роланд! Это Роланд!! – послышались радостные крики из-за двери. Столь, до боли, знакомые.
Дверь распахнулась. Яркий солнечный свет ударил в голубые глаза самого буйного пациента клиники мистера Тауэра и через мгновение их взору предстали знакомые жизнерадостные лица..

16
..Сюзанна, еще одна Сюзанна, Эдди, Джейк, Катберт, Ален, Джейми, Стивен Кинг, Алый Король, Красная Шапочка, Ыш и Тотошка, Волшебник из страны ОЗ, Гарри Поттер, Белоснежка и семь гномов, группа Раммштайн, Владимир Шаинский, хор пионеров, Чук и Гек, Дарт Вейдер, олененок Бэмби, Баба Яга, ван Хельсинг, уборщица баба Катя, Памелла Андерсен, Джон Бон Джови, Харлей Дэвидсон и ковбой Мальборо, капитан Джек Воробей, попугай Кеша, Люк Скайвокер, мальчик с пальчик, Морфиус, Нео, Тринити, сосед из третьего подъезда, Джордж Буш младший, Саддам Хусейн, Арнольд Шварценеггер, Терминатор-1, Терминатор-2 (жидкий), Терминатор-3 (баба), Сергей Зверев, Верка Сердючка, Карлсон (который живет на крыше), Голум («моя прелесть»), Фродо Бэгинс, Гоблин (переводчик), братья Гримм, братья Кличко, Кощей Бессмертный, Владимир Владимирович Путин, сантехник дядя Вася, Владимир Ильич Ленин, Змей Горыныч, три поросенка, какой-то чувак в синей куртке, Майкл Джексон, Тутанхамон, царь Салтан, Гай Юлий Цезарь, Клеопатра, продавщица из обувного, Петр Первый, Диего Марадонна (гениальный футболист и знаменитый наркоман), Майкл Джордан, Багз Банни, Че Гевара, какой-то чувак в майке с портретом Че Гевары, Чебурашка и крокодил Гена, Ромео и Джульета, Вильям Шекспир, Зигмунд Фрейд, Альбьянко, Альберт Эйнштейн..

17
Долго-долго стрелок перечислял их имена, покачиваясь на стульчике в белоснежной рубашке с обмотанными вокруг туловища рукавами, глядя отсутствующим взглядом в зарешеченное окно, заливающее комнату ярким солнечным светом.

18
– Чудные эти люди, – размышлял робот, жужжа механическими колесиками. – Что за мечты – забраться на самый верх, чтобы сплюнуть избыток слюнной секреции и заорать дурацким голосом? Разве стоит существовать ради такой цели? Или вот - «увидеть Париж и умереть!» – какой прок от нескольких секунд визуализации? Что за идиотская потребность оставить надпись «здесь был Вася» или воткнуть флаг на самой высокой горке? Хоть один нормальный человек нашелся бы за тысячи лет, чтобы пришел, в дверь постучал, поздоровался, сел в лифт, да спустился бы вниз, посмотрел бы на работу Глобальной Климатической Системы..

19
– Девятнадцатое чудо света – работающее уже шесть тысяч восемьсот пятьдесят девять лет (19 в кубе!) без сбоев в автоматическом режиме, распростершееся на триста шестьдесят один метр (19 в квадрате!) в глубь земли, на площади в девятнадцать гектаров (тут уже просто 19, в общем, ясно, что все не просто так!), даруя планете тепло и свет с тех далеких пор, когда Великий Катаклизм сдвинул ее с орбиты и направил в глубины космоса, обрекая на вечный холод и тьму.. Но всесильный человеческий разум, предвидя бедствие, создал это грандиознейшее сооружение способное поддерживать прежний климат на всей поверхности планеты и управлять искусственным солнцем.. – припомнил робот текст экскурсионной программы.

– ..так нет же, – продолжал робот, как две капли серной кислоты похожий на замоченного в сортире Энди, – эти идиоты, все как один, лезут вместо этого на Маяк Даркова, утыканный высотными датчиками состояния нижнего слоя атмосферы и даже не для того, чтобы насладится работой этих самых датчиков, нет, тупо чтобы забраться на самый верх и плюнуть на землю! О, Дискордия! Наши создатели сошли с ума! Их логические схемы полностью отказали! – сокрушался робот, жужжа колесиками, спускаясь к центральному догану №19 мониторинга состояния СИСТЕМЫ.

P. S.
Голос Эдди за кадром:
– Alessandro Bianco.. он же Александр Бянкин.. он же ALBIANCO.. bianco.. белый.. Белизна!.. Альбьянко.. ал бянкин.. al biankin.. ал биан кин.. айл би ян кин!.. I’LL BE YOUNG KING!!.. Эврика!!! :)

Голос автора за кадром:
Да.. единственное, что в этой истории не сходится - в Антуан де Сент-Экзюпери 20 букв (не считая черточки и пробелов), как собственно и в Alessandro Lord Bianco. Сам не понимаю почему.. Быть может, потому, что мы с Антуаном живем не в корневом мире или, быть может, наоборот. Вполне возможно, в параллельном мире, как у Антуана выпала буква «т», так у меня выпала буква «а» и там я известен (или не известен), как Alessandro Lord Binco. BINGO!

Especial thanks for inspiration to Stephen King and Hellga

---

© MMVIII ALBIANCO Free Time Entertainment